часть 3
4. Системные противоречия
Перечисленные выше противоречия и способы их «разрешать» до определенного времени устраивали историческую науку и вполне отвечали ее уровню. Однако в связи с развитием новых методов исследований удалось обнаружить такие противоречия, которые уже не могут быть устранены перечисленным выше набором инструментов, поскольку носят системный характер, и требуют для своего разрешения пересмотра парадигмы.
Рассмотрим основные системные противоречия и проанализируем их.
4.1. Климатические противоречия
Описания суровых климатических условий в античных источниках (Страбон, Вергилий, Овидий, Иосиф Флавий) не соответствуют реальным климатическим условиям, которые существовали 2000 лет назад.
Холодный «античный период» на историческом интервале времени существовал лишь однажды, в так называемый малый ледниковый период Маундера–Шперера–Вольфа XIII–XVII вв., когда замерзали Черное море, Дунай, пролив Босфор и Дарданеллы, на южном побережье Средиземного моря не рос виноград, на льду Азовского моря царь Митридат одерживал многочисленные ледовые победы в конном строю, а Крез с Киром устраивали ледовые побоища с многочисленными жертвами, уходившими под лед.
А вот что пишет о холодах Библия.
Первая книга Ездры, 10:9 (Синодальный перевод):
И собрались все жители Иудеи и земли Вениаминовой в Иерусалим в три дня. Это было в девятом месяце, в двадцатый день месяца. И сидел весь народ на площади у дома Божия, дрожа как по этому делу, так и от дождей.
Вульгата:
Сonvenerunt igitur omnes viri Iuda et Beniamin in Hierusalem tribus diebus ipse est mensis nonus vicesimo die mensis et sedit omnis populus in platea domus Dei trementes pro peccato et pluviis
Английский перевод (King James Bible):
Within the three days, all the men of Judah and Benjamin had gathered in Jerusalem. And on the twentieth day of the ninth month, all the people were sitting in the square before the house of God, greatly distressed by the occasion and because of the rain.
Немецкий (Лютер, 1545):
Da versammelten sich alle Männer Judas und Benjamins gen Jerusalem in dreien Tagen, das ist, im zwanzigsten Tage des neunten Monden. Und alles Volk saß auf der Straße vor dem Hause GOttes und zitterten um der Sache willen und vom Regen.
Дождливое время в Иудее – это климатический нонсенс (сегодня). Но ведь что интересно – Острожская Библия, описывая Иудею, пишет совсем по-другому:
И собрашася вси людие иудины и вениамини в Иерусалиме, треми дньми. Иже есть месяц девятый двадцатаго дня месяца. И седоша вси людие напред домом божиим от дрожания за грЪхъ и с зимою.
Переводчики явно перемудрили – «ГРЕХ» заменили на «ПО ЭТОМУ ДЕЛУ», а «ЗИМОЮ» – на «ДОЖДЕЙ». Понятно, после Скалигера библейская эпоха опустилась в сезон дождей и жаркую знойную Палестину (это произошло в XVII в). Автору же Острожской Библии в XVI в. еще не известно, что после Скалигера все переедет в жаркую палестинскую античность, и он пишет далее:
время снежно и несть мощно стояти вне (10:13).
Синодальный «перевод» все принципиально меняет:
Время теперь дождливое, и нет возможности стоять на улице.
Вульгата:
Verumtamen quia populus multus est et tempus pluviae et non sustinemus stare foris et opus non est diei unius vel duorum vehementer quippe peccavimus in sermone isto.
Английский перевод (King James Bible):
But there are many people here and it is the rainy season; so we cannot stand outside. Besides, this matter cannot be taken care of in a day or two, because we have sinned greatly in this thing.
Немецкий (Лютер, 1545):
Aber des Volks ist viel und regnerisch Wetter und kann nicht draußen stehen; so ist’s auch nicht eines oder zweier Tage Werk, denn wir haben’s viel gemacht solcher Übertretung.
В общем, дождливый сезон в Палестине, на улице в декабре долго не простоишь, промокнешь.
4.2. Византинистика
Понятие Византия в применении к государству впервые появляется в XIX в. и сразу принимается историками на вооружение. Восточная Римская Империя, всегда называвшаяся Римской Империей, или Романией, получила название, никогда в истории не существовавшее. Жители Романии, именовавшие себя римлянами и называвшиеся на Востоке ромеями (румами), т.е. опять-таки римлянами, а в России и Европе – греками, в одночасье стали византийцами, или ромеями.
Разумеется, никакой Империи с названием ‘Византийская’ в истории также не существовало.
Поскольку эта Империя оказалась фантомным искаженным отражением реально существовавшей Империи XII–XV вв., она оказалась средоточием неразрешимых противоречий, раздирающих византинистику, остающуюся в рамках старой парадигмы.
Перечислим некоторые из них.
4.2.1. Смена языка
Византия не знала латыни, считая ее варварским языком, вплоть до XV в. Аналогично, Европа совершенно не понимала греческого языка вплоть до XV в., античные труды доходили до Европы посредством переводов, выполнявшихся по цепочке греческий–арабский–сирийский–еврейский–латынь, при этом перевод как правило производился путем устного пересказа. Хорошо известна толедская фабрика переводов Герардо Кремонского, работавшая именно по такой технологии.
Однако при этом кодекс Римского Права Corpus Juris Civilis был написан грекоязычным Юстинианом в VI в. для греков на той самой латыни, которой Империя не знала. Считается, что первоначальным языком Империи была латынь, которая внезапно (по историческим меркам, за 200 лет) сменилась греческим. Этот решительный языковый переворот до сих пор ни имеет объяснения в Традиционной Истории.
4.2.2. Картография
За всю тысячелетнюю историю Византии до наших дней не дошло ни одной географической карты, что вызывает недоумение у историков – культурный уровень Византии на голову превышал культурное развитие окружающих народов, византийцы владели античным научным и географическим наследием.
Однако факт остается фактом.
Почему за 1000 лет своего существования Византия не оставила человечеству НИ ОДНОЙ КАРТЫ?
Этому вопросу был посвящен специальный доклад на Конгрессе византинистов в Москве в 1991 г. Материал доклада представлен в расширенном виде в статье А.В. Подосинова «Картография в Византии» [Византийский временник, т. 54. М.: Наука, 1993, с.43].
Вот выдержки из этого доклада.
Вынесенное в заголовок статьи название звучит несколько парадоксально: оно предполагает систематическое рассмотрение всей картографической продукции на протяжении более чем тысячелетней истории Византийского государства, периодизацию истории картографии, выделение школ, периодов, описание мастерских по изготовлению карт, исследование иностранного влияния на картографическую теорию и практику, изучение творчества отдельных выдающихся картографов и т.д.
Парадокс заключается в том, что мы ничего этого сделать не можем, так как не располагаем почти никакими памятниками картографии византийского происхождения. Встает логичный вопрос – а была ли в Византии вообще картография?
В 1987 г. в США вышел в свет 1-й том фундаментальной «Истории картографии», посвященный доисторической, древневосточной, античной и средневековой картографии Европы и Средиземноморья. На вопрос «Была ли в Византии картография?» это издание отвечает, по-видимому, положительно, так как содержит специальную главу под названием «Картография в Византийской империи» (с.257–275), которую написал известный английский исследователь римской картографии Освальд Дилке.
Вместе с тем, византийская глава производит несколько странное впечатление. Во-первых, не кажется бесспорным помещение главы в античном, а не в следующем, средневековом разделе. Конечно, для этого были некоторые основания: во введении к древнегреческим главам указывается на непрерывность развития греческой цивилизации с минойской эры до падения Константинополя в XV в. (с.130), и действительно, в отличие от западноевропейского варианта развития Восточноримская империя не знала резких разрывов в традиции политики, науки, литературы и т.д. Однако несомненно и то, что и Равеннская «Космография», которая анализируется в византийском разделе, и «Христианская топография» Косьмы Индикоплова, и мозаичные карты из Никополя и Мадабы отражают новый этап геокартографического осмысления мира, во многом определяемый христианским мировоззрением. На это указывает и автор раздела О. Дилке, сопоставляя византийскую линию с картографией средневекового Запада.
Вторая «странность» византийского раздела – его непропорционально малый объем – всего 17 страниц – по сравнению с древнегреческим (70 с.), римским (60 с.) или средневековым западноевропейским (более 200 с.!). Более того, почти половина византийского раздела посвящена картам Птолемея в византийских рукописях «Географии», обнаруженной в XIII в. Максимом Планудом. Соглашаясь, что «новое открытие Птолемея может рассматриваться как плодотворный вклад византийской науки в длительное развитие картографии» (с. 272), можно тем не менее пожалеть, что проблемы, связанные с Птолемеем, обсуждаются и в древнегреческом, и в византийском разделах (иногда повторяясь), а собственно византийская проблематика обсуждается столь кратко – всего на 7–8 страницах (вспомним 200 страниц для западного средневековья).
Итак, что же входит в понятие «византийской картографии»? О. Дилке рассматривает собственно четыре памятника: «Космографию» Равеннского Анонима (ок. 700 г.), «Христианскую топографию» Косьмы Индикоплова с картами и две мозаичные карты – из Мадабы и Никополя (все VI в.). Если учесть, что первый памятник не содержит карты, написан на латинском языке в Равенне, и имеет, таким образом, отдаленное отношение к византийской картографии, а мозаика из Никополя только с натяжкой может считаться картой, получается, что речь идет практически лишь о двух памятниках картографии – о космографических рисунках Косьмы и о карте Святой земли на мозаичном полу христианской церкви в Мадабе. Оба памятника достаточно подробно изучены в специальной литературе, что избавляет нас от необходимости анализировать их здесь.
Для нас интереснее другое – почему на протяжении почти тысячи лет византийской истории мы почти ничего не знаем о существовании картографии, будь то практической (сухопутной или морской) или научно-теоретической. В затруднении находится и О. Дилке, называя этот факт «парадоксальным».
Возможно несколько объяснений такого «парадокса». Одно предполагает, что наше знакомство с византийской культурой и ее источниками пока слишком ограничено, со временем же мы сможем обнаружить, вероятно, больше следов картографической активности византийцев. Второе объяснение гласит: византийцы, несмотря на всю преемственность своей науки и культуры от античной, действительно утратили навыки картографирования (считается, например, что иконоборчество могло существенно воспрепятствовать сохранности иконографических материалов, и в том числе карт).
На наш взгляд, возможно и третье объяснение, которое заключается в отрицании самого существования картографии в современном ее понимании не только в Византии, но и в античном греко-римском мире, для которого традиционно постулируется значительное развитие картографии. Если первые два объяснения лежат, что называется, на поверхности, то последнее нуждается в дополнительном методическом и фактическом рассмотрении.
Сразу необходимо сделать следующее замечание: большой объем античных разделов «Истории картографии» не должен вводить в заблуждение, так как и от Греции, и от Рима дошло не больше десятка артефактов, половина из которых к тому же сохранилась в средневековых копиях. Большая часть страниц в этих разделах посвящена изображению того историко-географического фона, в рамках которого должны были возникать картографические изображения.
Итак, мы имеем лишь одну византийскую карту – мозаичную карту в Мадабе, традиционно датируемую VI в. н.э., в центре которой написано ОРДА и святой город КАНР, а также изображены рыболовецкие суда на Мертвом море, полном рыбы.
Что же произошло? Почему за тысячу лет не было создано ни одной карты? Ведь византийцы много плавали, и даже владычествовали на море в определенные периоды?
4.2.3. Континуитет
Несмотря на континуитет – непрерывность перехода от античности к средневековью и отсутствие варварских разрушительных вторжений – Византия пережила упадок в искусстве, науках и монетном деле. Монеты, датируемые XIII веком, значительно уступают по уровню античным монетам.
4.2.4. Константин Багрянородный
Труды императора Константина БагряноПорфиродного (X в.) написаны различными авторами в значительно более позднее время. Так же мифичны приписываемые ему научные заслуги. Впрочем, писать труды под чужим именем было рядовой средневековой практикой. Византийские авторы XI–XII вв. такого императора, как Константин БагряноПорфироодный, не знают совсем [И.Шевченко, Перечитывая Константина Багрянородного, Византийский временник, 54, 1993, с.6–42].
4.2.5. Книга Эпарха
Книга Эпарха – это сборник византийских законодательных актов, регламентирующих деятельность цеховых организаций ремесленников раннего средневековья в Византии.
Считается, что книга написана в начале X в. и принадлежит перу византийского императора Льва VI Мудрого. Книга опубликована весной 912 г. за несколько недель до кончины императора.
Подлинность памятника считается установленной, и авторство Льва Мудрого, и время «семилетия» Константина Багрянородного считаются доказанными.
Правда, сборник никогда не был обнародован официально и существовал в виде единственной рукописи, которой пользовалось высшее руководство Империи. Однако, несмотря на это, книга интенсивно использовалась на протяжении X и XI вв. и была популярна среди ремесленников. С приходом к власти династии Комнинов о книге Эпарха забывают ПОЛНОСТЬЮ, как будто ее и не было. Заметим, что забывают не только о книге Эпарха. Забывают вообще о Констанине Порфиро(Багряно)родном и его эпохе. Амнезия общая и абсолютная. Лишь в середине XIV в. о книге Эпарха снова вспоминают, и начинают ее СНОВА интенсивно использовать.
Сегодня существует всего две рукописи книги Эпарха: одна – женевская рукопись XIV в., другая – софийская рукопись XVI в. И все. Никаких рукописей X в., естественно, нет в природе. Анализ источника показывает, что первичное содержание Книги Эпарха базируется на сообщениях самих корпораций ремесленников и отражает позднеантичную правовую традицию.
В издательском фонде архива Санкт-Петербургского филиала Института Истории России АН хранится полный машинописный русский перевод Книги Эпарха, принадлежащий Всеволоду Зиборовскому, Харьков, 1916 г. Перевод очень детальный и точный. Но в конце этого перевода стоит примечательная запись:
«Политико-социально-экономический характер Книги Эпарха при сравнении с цеховыми институтами XIII в. Западной Европы, главным образом Италии, говорит за то, что памятник этот относится к 70-м годам XIII столетия, а не к X в.».
Как отнеслась советская византинистика к этому наблюдению (и к переводу в целом)?
А вот как.
«Работа Зиборовского вызывает крайнее недоумение во всех отношениях. Автор (речь идет о Зиборовском) приступил к делу без знания рукописей, содержащих Книгу Эпарха, научной литературы вопроса и греческого языка, а самое главное, без умения взяться за дело: ставить вопросы, собирать материалы для их разрешения, стройно вести рассуждения, делать выводы и т.д; даже цитировать чужие мнения он не умеет. Он задался мыслью доказать, что Книга Эпарха появилась между 1261–1282 гг., но нельзя же игнорировать наличие рукописи Иерусалимского подворья в Константинополе № 25, где в заглавии Книги Эпарха находится развернутая датировка памятника, и вообще для него можно думать о X в. Автор должен себе усвоить крепко заветы академика И.П. Павлова к советской молодежи, а не нарушать их на каждом шагу. Тогда он с негодованием бросит нынешнюю свою работу в печку и напишет на эту тему новую, прекрасную».
[Информация взята из сборника «Византийский временник», т.54, 1993, с.183-187.]
4.2.6. Великая Схизма 1054 г.
Церковный раскол 1054 г. оказался современниками совершенно не замеченным. Не было о нем известно ни в XII, ни в XIII вв. Фактически, раскол был оформлен задним числом в XV–XVII вв., когда Церковь переживала процесс Реформации и оформлялись мировые религии в современной форме. До XVII в. различия между церквями были исключительно догматическими и, как правило, носили частный характер.
[А.В.Бармин, Столкновение 1053–1054 гг. Византия между Западом и Востоком. СПб., 1999, с.140.]
4.2.7. Древнегреческий язык XV в.
Языком средневековой Греции был древнегреческий. Даже частная переписка велась на древнегреческом языке с упоминанием исключительно античных географических названий и античных реалий. Ссылки на работы, например, Р.Лёнертца, приводились ранее.
4.2.8. Падение Константинополя в 1453 г.
Падение Константинополя в 1453 г. вскоре стало восприниматься Европой как торжество справедливости и гения Великого Турка – Греческого Султана, который продолжал оставаться Римским Императором. Ужасы крестоносного завоевания Константинополя в 1204 г. оказались приписанными турецкому завоеванию 1453 г.
В 1453 г. Николай Кузанский написал трактат «De pace fidei», в котором говорил о единстве веры турок и христиан («ведь речь идет не о смене веры: вы увидите, что повсюду одна и та же вера, за многообразием обрядов скрывается одна и та же религия – «religia una»), Мухаммеда он называет отпавшим Римским кардиналом.
Григорий Трапезундский, популярнейший автор в Западном мире еще в XVI в., наряду с Аристотелем, Агриколой и Меланхтоном, блестяще знавший мировую историю и культуру, в том числе и магометанскую, призывает, чтобы человечество признало Мехмета II, нового Римского Императора, правоверного христианина, в качестве главы Единой Воссозданной Империи и главы Единой Христианской Церкви («tria omnium rerum summa, fidem, ecclesiam, imperium»).
В религиозной полемике магометане обвиняют именно католическую церковь в отходе от догматов христианства (вера не в Единого Бога, а в троих – Троица, идолопоклонство (иконы), Сына Божьего приравнивают самому Богу).
Вообще говоря, Григорий Трапезундский пишет о неразрывном единстве не двух религий, а трех, добавляя к этому единству иудаизм.
Турки, взявшие Константинополь, называются в литературе того времени троянцами, вернувшими себе Трою. Во Франции было крайне популярно письмо Мехмета II папе Николаю V, в котором римский император Мехмет II выражал удивление по поводу реакции итальянцев на его воцарение, ведь они имеют такие же троянские корни, как и турки.
Мехмет II Фатих, император Римской Империи (существуют медали с соответствующим текстом), приобрел в Европе всеобщее уважение и почитание («dominus magnus teucrus»). Многочисленные авторы того времени – как латинские, так и греческие – приписывают ему необыкновенные познания и неподдельный интерес к античности. Литература тех лет называет его троянцем, достойным продолжателем дела Александра.
Языком Gran Turco был, естественно, греческий, и назывался Великий Турок повсеместно греческим султаном.
В общем, эсхатология и истерика в обществе, связанные с мнимым «падением Константинополя» в 1453 г., начались лишь с конца XVI в., когда произошел церковный раскол и начался процесс Реформации.
[Информация взята из материалов статьи И.П.Медведева «Падение Константинополя в греко-итальянской гуманистической публицистике XV в., Византия между Западом и Востоком, СПб., 1999, с.293.]
4.2.9. Параллелизм внутри византийской истории
Откровенные и явные параллели в византийской истории с периодом примерно в 400 лет обнаружены Табовым [Й.Табов. Закат старой Болгарии. М., 2000, с.139]:
Василий I Македонянин (867–886) и Михаил VIII Палеолог (1261–1282)
- Оба происходят из Малой Азии
- Начинают военную карьеру молодыми
- Первые военные успехи – в Македонии
- Популярность среди франков и, соответственно, союз с ними
- Захват византийского престола заговорами и убийствами (впрочем, для Византии это рядовое явление)
- Амбициозность
- Воюют с Сицилией
- Объединение церквей в Константинополе
- Политический выигрыш в результате церковного объединения
- Замены патриарха
- Правили одинаково долго – 21 год
- Оба умерли в конце лета
- У обоих четверо сыновей, дочерей – 4 и 3
- Первородные сыновья умерли в младенчестве
…
Далее список продолжается до 64 пунктов, но и тот факт, что оба были основателями династий, объединили церкви и заключили союз с франками, достаточен для предположения об идентификации. Детали лишь довершают доказательство параллелизма.
4.2.10. Анна Комнина
Анна Комнина, «Алексиада» – этот источник XII в. практически во всем противоречит Традиционной Версии мировой истории, о чем писалось неоднократно (упоминание о первом применении в боевых действиях фаланги, первые труды по астрологии, описание деятельности Птолемея как современника, подробный рассказ о казни богомила Василия, в деталях практически совпадающий с евангельским описанием страданий и смерти Иисуса Христа, сочетающийся с многочисленными наблюдениями библеистов о позднейших вставках в Евангелия именно эпизодов, связанных с последними днями Иисуса, и т.д.).
4.2.11. Мечеть в Медине
Мечеть в Медине построена византийцами. Зачем христианской Византии строить храм для своих самых заклятых врагов по вере?
4.2.12. Арабы – хранители достижений древнегреческой цивилизации
Между Византией и арабами постоянно велись жестокие религиозные войны. Каким образом огромное античное наследие древних греков (книги, рукописи, памятники материальной и духовной культуры) попали от византийцев к арабам, а затем стали достоянием европейской цивилизации? И не просто попали,но были сохранены и приумножены.
Не ищите легкого ответа в рамках Традиционной Истории – его просто нет.
4.2.13. Античный фольклор
Куда делся древнегреческий фольклор – сказки, песни, легенды (не о богах и героях – это литературные мифы, а о простых людях), предания? Почему греческие сказки вошли в свод арабских сказок «1001 ночь»?
Почему не сохранился древнеримский фольклор, а в итальянском средневековом фольклоре, напротив, масса античных реминисценций?
4.2.14. История Древнего Рима в византийских источниках
Почему история Древнего Рима полностью отсутствует в византийских хрониках, излагающих мировую историю от Адама? Свои летописные списки они, как правило, начинают с Августа Кесаря, а свою историю ведут от Ромула и Рема? Почему памятник Ромулу и Рему был установлен в Константинополе?
Можно привести еще массу деталей и отдельных наблюдений из истории Византии, которые никак не укладываются в Традиционную Схему версии мировой истории.
Международный Университет (в Москве)
В.А.Иванов